В годы Великой Отечественной войны они пытались прорваться из Финского залива в Балтику и подорвались на немецких минах. После взрыва члены экипажа какое-то время еще были живы и даже пытались выбраться наружу. Это не удалось никому.

Разница в полгода и 500 метров

— Это большая удача — найти сразу две лодки за одну экспедицию, — признается дайвер Константин Богданов. Вот уже 12 лет он участвует в поиске затонувших судов и является руководителем экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы». — В некотором смысле нам повезло. Подлодки лежали рядом, примерно в 500 метрах друг от друга. Одна — последняя лодка, вышедшая в Финский залив в 1942 году, другая —

первая, отправленная на его форсирование в 1943-м. Так что между ними разница примерно в полгода и расстояние 500 метров.

В 1942 году между островами Гогланд и Большой Тютерс немцы поставили минное заграждение «Зееигель». Шесть тысяч мин стояли на пути наших кораблей и подлодок из Ленинграда в Балтику. Преодолеть «Зееигель» и пытались подводные лодки Щ-406 и Щ-320.

— Щ-320 встретилась сразу с двумя минами. В некотором роде это уникальная ситуация, — рассказывает Константин Богданов. — Сначала подлодка зацепила одну мину правым боком. Но взрыва не последовало. Эта несработавшая мина, кстати, и сейчас лежит на дне Финского залива рядом с Щ-320. Пытаясь, видимо, освободиться, лодка зацепила уже вторую мину по левому борту. И та, коснувшись корпуса, взорвалась.

Командир Щ-320 Иван Вишневский любил говорить, что главным качеством подводника должно быть умение сохранять спокойствие в любых обстоятельствах. Видимо, его моряки хорошо усвоили урок. Находясь на глубине примерно 50 метров, они методично старались выбраться из погибающей подлодки.

— По нашему предположению, оставшиеся в живых члены экипажа пытались выйти наружу через носовой торпедный аппарат. Об этом свидетельствует почти выдвинутая торпеда, она торчит на корпусе. Но в какой-то момент, видимо, что-то заклинило. И попытка не удалась...

Командир другой подлодки Щ-406 — коренной ленинградец Евгений Осипов — знал Финский залив не хуже своего родного города. Уже дважды его субмарина проходила сквозь «Зееигель». Например, летом 1942 года Щ-406 проползла под заграждением, брюхом прижимаясь ко дну. Выйдя из Финского залива, подлодка тогда потопила пять вражеских судов в Аландском море. А в октябре 1942 года, снова прорвавшись в Балтику, уничтожила еще три немецких транспорта в Гданьской бухте.

В конце мая Щ-406 вышла в очередной боевой поход и подорвалась на мине. Морякам почти удалось тогда спастись: они открыли рубочный люк и приоткрыли кормовой аварийный люк. Это значит, что кто-то выбрался из подлодки. Но вскоре все равно погиб из-за декомпрессионной болезни или переохлаждения.

Через некоторое время к острову Кристисаари прибило тело моряка в спасательном оборудовании. Скорее всего, это был один из членов экипажа Щ-406. Его похоронили на острове.

Братские могилы на дне залива

Свое первое погружение Константин Богданов сделал в 2002 году в Крыму. Ему понравилось. Сначала он просто в течение нескольких лет наблюдал вместе с другими дайверами за подводной жизнью, потом захотелось большего.

— В канун 9 Мая люди традиционно вспоминают погибших солдат, возлагают венки, проводят перезахоронения, — говорит дайвер. — Но все это проходит на земле. Тем, кто погиб на боевых кораблях, почестей зачастую не отдают. Многие до сих пор числятся пропавшими без вести. Они лежат в братских могилах, скрытых от людских глаз морской водой. Однажды мы с друзьями-дайверами подумали: а что мы можем сделать, чтобы изменить эту ситуацию? Так и родилась экспедиция «Поклон кораблям Великой Победы». Пытаемся обнаружить места гибели советских кораблей и подлодок, идентифицировать погибших и отдать им дань памяти.

Команда для участия в экспедиции собралась быстро. У каждого из 15 человек — свои обязанности. Сначала историки (например, в команде есть известный писатель, кандидат исторических наук, полковник Мирослав Морозов), опираясь на архивные данные, вычисляют наиболее вероятные маршруты следования подлодок, а потом пытаются локализовать квадрат, в котором они погибли. После этого команда на арендованном судне выходит в море. Там в дело вступает начальник лаборатории НИИ приборостроения имени Тихомирова Евгений Тутынин. С помощью гидролокаторов серии «Неман» он определяет, где именно на выбранном участке может находиться погибшее судно. И только после этого дайверы спускаются на дно.

Первое судно участники экспедиции нашли в Новороссийской бухте в 2007 году. Это был катер типа «Морской охотник». Такие небольшие и быстроходные судна в годы войны охраняли транспорт, несли вахту в море, вывозили раненых и солдат, высаживали десанты и даже уничтожали немецкие подводные лодки. «Охотники» были очень живучи. Случалось, они приходили «домой» даже с оторванным носом. Но были и те, кто не возвращался. Один из таких катеров и нашла команда Константина Богданова. На «охотнике» обнаружили ящик с судовыми документами. Их быстро доставили в Москву, где реставраторы примерно неделю восстанавливали листы и пытались из обрывков записей составить осмысленный текст.

— По восстановленным бумагам выяснили номер катера, фамилию командира, — говорит Богданов. — Через некоторое время отозвался его сын. Мы приехали к нему домой и показали фрагмент судового журнала, на котором очень хорошо была видна подпись его отца. Тогда сын принес хранившуюся в семье бумагу, на которой его отец еще в мирной жизни что-то написал. Мы соединили эти две подписи. Они были идентичны. Трудно передать эмоции, которые захлестнули и нас, и сына.

С тех пор экспедиция обнаружила 12 подлодок и немало кораблей. Сколько — не знает даже Константин Богданов, говорит, «уже сбился со счету». Но одно судно — броненосный крейсер «Паллада», погибший в сентябре 1914 года, — все члены экспедиции запомнили очень хорошо. Его потопила немецкая подлодка U-26. Считается, что это произошло из-за беспечности капитана «Паллады» Сергея Магнуса. Он отпустил эсминцы охранения и шел строго по прямой на сравнительно небольшой скорости. В общем, отличная мишень для подлодки U-26 и ее капитана Фон Боркхейма. Немецкие торпеды попали точно в центр «Паллады». Крейсер разорвало на две части, обе вместе с командой затонули в течение нескольких минут. На поверхности остались только обломки да корабельная икона, которая сейчас хранится в Морском музее. Только в 2014 году «Палладу» обнаружили в западной части Финского залива дайверы из «Поклона кораблям Великой Победы» и их финские коллеги.

Послание на тот свет

Ни «Палладу», ни другие найденные суда члены экспедиции не поднимают на поверхность.

— Во-первых, это большие деньги, а во-вторых, в этом нет никакого смысла, — считает дайвер. — Тела моряков уже упокоились на дне корпуса подлодки, и мы не хотим их тревожить. Мы даже стараемся не открывать лодку, не лезть в отсеки. Ведь в этом случае всегда есть риск, что случится ЧП и кто-то из наших ребят там останется навсегда. Есть и еще одна причина: условия в Финском заливе таковы, что лодки начинают быстро разрушаться. Очень мало шансов поднять их на поверхность в целом виде. Но даже если это удастся, какая судьба ждет героическое судно? Стоять на берегу и ржаветь?

На дне возле затонувшего корабля или подлодки дайверы находятся около 40 минут. Этого времени достаточно, чтобы сделать фото- и видеосъемку, определить обстоятельства гибели судна и прикрепить к его корпусу памятные таблички со списком экипажа и номером лодки. Уже потом места гибели кораблей и подлодок наносят на все карты как братские могилы советских моряков.

— Уже второй год подряд командование Западного военного округа выделяет мемориальный корабль, который вместе с нами идет к месту гибели лодок, — рассказывает Константин Богданов. — Салютная команда отдает воинские почести и спускает венок на воду. А священники молятся о каждом погибшем члене экипажа. Это очень волнительный момент. Ты будто рассказываешь воинам, что они погибли не зря, что война закончилась, Советский Союз победил, что мы — потомки — все-таки нашли их и нет больше пропавших без вести.

Катерина Кузнецова